И тут появился клоун
Электричка мчалась давно. И сидеть в ней было скучно. Унылый пейзаж пригородных поселков, переставших быть деревней, но так и не ставших городом, не вызывал улыбки и не вселял радость. Двери открывались и закрывались. Унылые люди выходили и заходили. Их лица были почему-то одинаковыми, их не захотелось запоминать. Мишка сказал мне: «Не смотри так тоскливо по сторонам, уйди в книгу. Там может быть интересно». Но в книгу мне совсем не хотелось.
И вдруг я затылком почувствовала, что воздух в вагоне стал другим. Что-то начало происходить в противоположной от моих глаз стороне. «И почему я до сих пор ничего не знаю?» — быстро подумала я. И медленно начала поворачивать голову, чтобы не спугнуть интересный момент.
Сначала я увидела кучу разноцветных шариков. Они весело болтались на тоненьких веревках и раскачивались вперед-назад. Вдруг один, красный и блестящий, оторвался от кучи и тонким, ломким голосом почти пропел: «А э-это-о вам, чтобы не было скучно». Я просто вывернула шею наизнанку и, наконец, увидела, что красный и блестящий шарик держала тоненькая девочка в ярком, пестром наряде клоуна, и ясный голос, и рука, протягивающая хмурому дядьке шарик, была её. «Сейчас он её пошлёт, куда Макар телят не гонял», — подумала я. И не угадала. Красное лицо вдруг расплылось в улыбке и стало излучать какую-то нездешнюю мысль.
Работа Ирины Румянцевой, г. Санкт-Петербург
«Берите, берите. Это вам. Это подарок. Просто так», — пел голос. И рука раздавала шарики налево-направо. «А вдруг мне не хватит» — испугалась я. И хотела вскочить, побежать навстречу голосу. Но реальный Мишка ухватил меня за локоть и ехидно пробурчал: «Шариков не видела?» К счастью, шарики были уже рядом с нами. Всю охапку держал в руках большущий, рыжий клоун. Он просто улыбался, и загадочно молчал. А девочка пела, протягивая мне шарик, желтый, солнечный: «Это ва-а-м!!!» Мишке достался зеленый, как сочный весенний лист, только что вымытый дождём. Мой ехидный друг расплылся в ответной улыбке рыжему и крепко ухватился за тоненькую веревочку, удивленно рассматривая затылок, уходящего вперед клоуна.
«Ты не знаешь, зачем?» — почему-то шепотом и без обычной ухмылки спросил он меня. Но я не ответила, заворожённо рассматривая незнакомый вагон, который теперь лучился и сиял. Из-за шариков выглядывали красивые лица. Они были разные — старые и молодые, весёлые и растерянные. Вагон стал разноцветным и, весело сопя, приближался к станции. Мы вышли вслед за клоунами. И остолбенело смотрели, как они вошли с шарами в следующий вагон, который тут же начал потихоньку от нас убегать. Их шарики приветливо мотнули крутолобыми головами нашим и исчезли. Мы тоже переглянулись, засмеялись и почему-то бегом помчались домой.
XI Московский фестиваль, 2010 год, работа команды «СД-шар», Москва
Вместо послесловия
Сколь ни нелепы они в своих пёстрых нарядах с белыми лицами, клоуны всегда и всеми любимы. У этой актёрской профессии давняя история. Она насчитывает много известных людей, имеет свои традиции и особенности, о которых редко кто задумывается. Их предки — скоморохи, шуты, паяцы были слугами царей и королей, крепостными рабами помещиков. Они бороздили мир в кибитках уличных актеров. И лишь лет двести назад стали профессиональными актерами всех знаменитых цирков мира. Но во все времена клоуны всегда останавливали взгляд каждого, заставляя улыбаться или смеяться взахлёб. Все они намеренно становились объектом шуток и усмешек. И потому их роль во все времена казалась незавидной и несерьёзной. Однако имена Мольера и Чаплина, Юрия Никулина и Олега Попова, Карандаша и Вячеслава Полунина говорят, что избранная судьба комедианта им нравилась. Потому что эти великие люди видели в образах своих лукавых недотёп и грустных, плачущих типажах Пьеро особый смысл.
За каждой их белой маской и красным носом всегда скрывается личность, которой есть что сказать. Быть может, они смеются, чтобы сделать людей добрее и чуточку счастливее? Потому клоунов так любят дети, которые не устают каждый день ждать счастливого мгновенья. Хотя со времен Мольера и Шекспира, когда комедиант вошёл в драмы и стал трагической личностью, он начинает делать всё, что заблагорассудится. Наше время стрессов и разочарований, неизлечимых болезней и трагедий с ними связанных, изобрело ещё одну маску — лечащего клоуна, сидящего у постели безнадежно больного ребенка или играющего с ним в веселые воздушные шарики.
II Южно-Российский фестиваль, 2014 год, работа команды «Бродячие артисты», капитан Ольга Самойлова, Самара
Когда начинаешь вспоминать лица всех клоунов, которые когда-либо приходилось видеть, то почему-то в первую очередь всплывает клоунское лицо и особенно рот, такой яркий и выливающий на тебя потоки несуразных, но так необходимых в данный момент слов. Наверное, не случайно те, кто пытался хоть когда-нибудь создавать образ клоуна, в том числе и из шаров, прежде всего делают лицо, а потом дорисовывают пестрый костюм, позу, дополняющие, но уже не выражающие суть образа. Делать такой образ, будто бы легко, но в конечном итоге оказывается трудно. Потому что за стандартными чертами надо увидеть именно серьезного человека, который всё делает по-серьёзному. И смеётся, и плачет. Вот почему запоминаются клоуны Ирины Румянцевой, Александра Соломатина, Ольги Самойловой, Ольги Барановой. В них главное не внешние атрибуты знаменитых комедийных актеров, не маскарадные костюмы героев клоунады, а игра лица, чувственность образов, имеющих каждый свой собственный подтекст. Мы рады вам сегодня напомнить именно о таких работах. И думаем, то за внешней простоватостью и бессмыслицей, вы сумеете увидеть в этих героях глубокий подтекст, который старались вложить в них авторы.
II Южно-Российский фестиваль, 2014 год, работы Ольги Барановой, Самара (слева) и команды «Бродячие артисты» (справа), капитан Ольга Самойлова, Самара